Англ. Amory Blaine. Главный герой романа Ф. С. Фицджеральда «По эту сторону рая» (1920 г.), образец успешного молодого американца эпохи «ревущих 1920-х».
Герой романа красив, но еще более симпатичен — хотя и не умеет управлять впечатлением, которое производит на окружающих, т. е. он еще очень наивен: «Эмори… не хватало той чувственной притягательности, что так часто сопутствует красоте и в женщинах и в мужчинах; обаяние его было скорее духовного свойства, и он не умел то включать его, то выключать, как электричество». «В пять лет… у него были каштановые волосы, большие красивые глаза, до которых ему предстояло дорасти, живой ум, воображение и вкус к нарядам». И еще, очень важное для него: «Сквозь спутанные волосы Эмори поглядывал на мать своими проницательными зелеными глазами. Он уже тогда не обольщался на ее счет».
Особенности характера Эмори Блейна сполна исчерпываются первоначальным названием романа и названием первой его части — «Романтический эгоист». При всем внешнем благополучии отношения с легкомысленной светской ломакой матерью Эмори все-таки уязвляют. Быть может, в этом причина его настойчивого желания влюбить в себя мир? Он обладает блестящим умом и способностями, но слишком рано приучается к верхоглядству, к повторению принятых у снобов оценок. Эмори может иронически поглядывать на свою мать, но он ее сын — ее «изделие», продукт ее воспитания и стиля жизни.
Собственно, эта книга — тоже инструмент осуществления «американской мечты». Молодой и вроде бесперспективный человек Фрэнсис Скотт Фицджеральд доказал этим романом своей богатой невесте, дочери судьи Зельде Сейр, что и он может добиться успеха. И своим дебютным романом Фицджеральд добился успеха оглушительного. Внук миллионера и сын неудачника, Фицджеральд исправил карму рода?.. В свой роман автор, «как в запеканку» (его слова), вбросил весь свой накопленный к тому времени жизненный опыт. По его словам, он «описал там пережитую мною любовь, которая продолжала кровоточить, как свежая рана у человека, чья кровь не сворачивается».
Автор щедро наделяет главного героя Эмори Блейна богатством, умом, красотой, талантом. Впрочем, даже этому «принцу» не так просто добиться признания сверстников и в привилегированной школе, и в Принстонском университете. Сверстники не любят его, считая эгоистом. Чтобы добиться их признания и любви, Эмори усиленно занимается спортом и становится «звездой» школьной футбольной команды. Успех для Эмори — это, прежде всего, признание окружающих, тем более, что в своей семье он обделен элементарной человеческой теплотой и искренностью со стороны капризной и лицемерной матери. В Принстонском университете сперва ему сопутствует успех, но затем Эмори терпит ряд поражений. Он сильно обеднел, и теперь его любимая девушка Розалинда Коннедж не хочет связывать свою жизнь с «неудачником». Вместе с друзьями он уходит на войну. Участие в Первой мировой войне, а после разорение заставляют Эмори стать серьезным. Теперь он начинает задумываться о социальной справедливости. Эмори считает, что «у всех детей… должны быть для начала равные шансы», а русскую революцию 1917 г. находит «интересным экспериментом».
1920-е годы для Штатов — время громадных перемен и надежд самых радужных. Надежд не просто на лучшее, а на то, что «американская мечта» (у одного — миллиарды нажить, у другого — домик и авто заиметь) — вот эта самая мечта реально и довольно легко осуществима. К тому же Америка, наконец, перестала быть богатой, трудолюбивой, но скучной глубокой провинцией, теперь она жаждала мирового самоутверждения. 20-е годы называли эпохой джаза, который мгновенно завоевал Европу, называли «гремящими 20-ми» — столько громких карьер, скандалов, успехов разразилось тогда! И в марте 1920 года вышел роман, ставший манифестом молодого поколения. Критик Г. Менкен восторженно писал: «…Удивительный роман — оригинальный по форме, чрезвычайно изысканный по манере письма и великолепный по содержанию».
О чем же книга? Она — о становлении характера американского денди. Общий настрой американской молодежи тех лет исчерпывающе выразила невеста писателя в одном из писем: «Единственное, чего я хочу, — это всегда быть очень молодой и ни за что не отвечать, и чувствовать, что моя жизнь принадлежит мне одной, и просто жить и быть счастливой». Но уже в первом романе Фицджеральда чувствуется тревога за хрупкое счастье, за процветание, которое в любой момент может схлопнуться. И здесь писатель как в воду глядел: брак оказался несчастливым, писательский успех вступил в противоречие с творческими устремлениями, а пресловутое «процветание» 20-х разом кончилось с крахом нью-йоркской биржи 29 октября 1929 года. Э. Хемингуэй упрекал «беднягу Скотта Фицджеральда» в «восторженном благоговении перед богатыми». Наверно, все было несколько сложнее, и все же доля справедливости в его словах есть…
«Семейные паломничества неизменно совершались с помпой: две горничные, салон-вагон… и очень часто — врач. Когда Эмори… подхватил скарлатину, число услужающих, включая врачей и сиделок, достигло четырнадцати. Но несмотря на это, он все же выздоровел».
«О, черт! Забудь об этом думать! Ты еще скажешь, что, если бы девушка была стоящая, она бы меня дождалась? Нет, мой милый, девушка, которой действительно стоит добиваться, никого ждать не станет».
«... как недолговечны и ничтожны люди, если не видеть в них преемников и носителей прошлого».
«Вдевая в манжеты запонки, он вдруг понял, что так наслаждаться жизнью, как сейчас, ему, вероятно, уже никогда больше не суждено. Все вокруг тонуло в священном сиянии его собственной молодости».
«Один мужчина за другим не оправдывал ее ожиданий, но в мужчин вообще она верила свято. Зато женщин терпеть не могла. Они воплощали те свойства, которые она чувствовала и презирала в себе, — потенциальную подлость, самомнение, трусость и нечестность по мелочам».
«Вся жизнь уже рисовалась ей как бесконечная вереница таких сцен — при луне и в бледном свете звезд, в теплых лимузинах и в уютных двухместных “фордиках”, поставленных под тенью деревьев. Только партнер мог меняться…»
«…новое поколение, еще больше, чем предыдущее, зараженное страхом перед бедностью и поклонением успеху, обнаружившее, что все боги умерли, все войны отгремели, всякая вера подорвана».
«И он не мог бы сказать, почему бороться стоит, почему он твердо решил без остатка тратить себя…
Он простер руки к сияющему хрустальному небу.
— Я знаю себя, — воскликнул он, — но и только».