Главный (по замыслу автора) герой романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» (1878—1880 гг.), во многом идеальный молодой человек, представитель «завтрашней России» в понимании позднего Достоевского.
Подкаст о персонаже. Читает Валерий Бондаренко.
«Статный, краснощекий, со светлым взором, пышущий здоровьем <…> подросток. Он был в то время даже очень красив собою, строен, средневысокого роста, тёмно-рус, с правильным, хотя несколько удлиненным овалом лица, с блестящими тёмно-серыми широко расставленными глазами, весьма задумчивый и по-видимому весьма спокойный».
Младший Карамазов — Алеша — 20-летний юноша, светлый духом и крепкий телом. Он весьма религиозен и необычайно житейски участлив. Ему исповедуются почти все герои романа. «Характер любви его был всегда деятельный. Любить пассивно он не мог; возлюбив, он тотчас же принимался и помогать». Это принципиально важно и ново для Достоевского: до этого все герои его были по преимуществу «мечтатели», Алеша же — «деятель», созидатель. Внешне сдержанный и немногословный (потому что постоянно духовно сосредоточен), Алеша всегда говорит лаконично и метко. Хотя автор замыслил сделать Алешу в дальнейшем революционером, Достоевский упорно подчеркивает: в его герое нет ни капли фанатизма, им движет только любовь к людям.
Первоначально Достоевский замыслил написать «Житие великого грешника», где должен был рассказать о пути грехов и ошибок, которым шел Алексей Карамазов и пришел в конце концов к нравственному раскаянию и религиозному просветлению. Однако затем планы писателя изменились, и «Братья Карамазовы» — собственно, первая часть романа об Алеше Карамазове — явила нам главного героя уже духовно цельным и просветленным, «почти» святым. Существующий текст «Карамазоваых» — по сути, интродукция к роману, здесь Алешу даже и не назовешь главным героем. Страсти других персонажей заслоняют его тихий облик. Но в итоге все семейство Карамазовых оказывается распыленным: отец гибнет, Смердяков (сводный брат Алеши) кончает с собой, Иван сходит с ума, Митя отправляется на каторгу. Перед читателем остается один Алеша. Что ждет его? Во втором томе Алеша, по некоторым сведениям, должен был стать революционером и погибнуть на эшафоте. Среди прототипов образа называют Д. В. Каракозова (совершившего покушение на Александра II в апреле 1866 г. — отсюда, возможно, и фамилия Карамазовы), а также А. П. Храповицкого (будущего митрополита Антония, одного из виднейших церковных деятелей), с которым автор часто вел богословские разговоры. Мысли Алеши — это и мысли самого позднего Достоевского. На определенном этапе образ Алеши для автора смыслово рифмовался с образом князя Мышкина.
Иван и Алексей — дети Федора Павловича от второго брака. Тихую и наивную мать их отец сделал несчастной истеричкой. От матери Алеша унаследовал чистоту, от отца — жизненную силу. Не доучившись года в гимназии, Алеша уходит в послушники, увлеченный примером православного праведника старца Зосимы, который становится его духовным наставником. Алеша — «душа, преждевременно влюбленная в человеческое», он принимает каждого таким, каков тот есть, проявляя при этом огромное сочувствие. Вот почему перед ним исповедуются почти все главные персонажи романа: распутный циник отец, пламенный Митя, суровый мыслитель Иван, «благородная» невеста Мити Катерина Ивановна и «падшая» Грушенька. Да, он исповедник всех здесь, но в движении сюжета участвует пока минимально, не в силах что-либо предотвратить в вихрях сотрясающих их подчас гибельных страстей. Алеша мечтает о монашестве, однако Зосима отправляет его в странствие по житейскому морю: «Не здесь твое место пока. Благословляю тебя на великое послушание в миру. Много тебе еще странствовать. И ожениться должен будешь, должен. Все должен будешь перенести, пока вновь прибудеши. А дела много будет. Но в тебе не сомневаюсь, потому и посылаю тебя. С тобой Христос». Впрочем, часть вины за смерть отца косвенно вроде бы падет и на Алешу…
«Карамазовы» — роман об «отцах и детях», но в еще большей мере о собственно молодом поколении, о тех «русских мальчиках», которые в садовых беседках и уездных трактирах решали главные вопросы бытия в 1860–1870-е гг. Главный вопрос — разумеется, «куда ж нам плыть?» Причем речь шла не об индивидуальной судьбе как карьере, а о дальнейшем пути всего человечества. Но чтобы ответить на этот вопрос, нужно решить и несколько других проблем. Во-первых, есть ли бог? И если его нет, то «все дозволено». Для Достоевского, человека страстей, в том числе и темных, бог есть единственная сила, способная удержать на краю бездны… Во-вторых, если бог таки есть, то почему сотворенный им мир несовершенен, несправедлив, почему допущено в нем страданье невинного, «слезинка ребенка»? В-третьих, каким должно быть идеальное мироустройство?
При достоверности, подлинности характеров и обстановки на всем в этой книге лежит какой-то судорожный, тревожный отблеск словно неземного пламени, как на картинах Эль Греко. М. Бахтин заметил: Достоевский исследует не четко очерченный образ, а последний итог его (образа) сознания и самосознания, «последнее слово героя о себе самом и о своем мире». Отсюда особая духовная и эмоциональная напряженность романов Достоевского, их «предгрозовая атмосфера», их духовная экзальтация.
«Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю».
Старец Зосима: «Посмотрите кругом на дары Божии: небо ясное, воздух чистый, травка нежная, птички, природа прекрасная и безгрешная, а мы, только мы одни безбожные и глупые и не понимаем, что жизнь есть рай, ибо стоит только нам захотеть понять и тотчас же он настанет во всей красоте своей, обнимемся мы и заплачем…»
Иван и Алеша Карамазовы: «— …Представь, что это ты сам возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка, бившего себя кулаченком в грудь, и на неотомщенных слезках его основать это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги! — Нет, не согласился бы, — тихо проговорил Алеша».