Персонаж романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» (1878–1880 гг.), внебрачный сын Ф. П. Карамазова и сводный брат Мити, Ивана и Алеши, лакей в доме Карамазовых, воплощение низости и подлости, косвенный духовный союзник Ивана, отцеубийца.
Смердякову 24 года, но после обучения в Москве он как-то весь скукожился, стал старообразным, как скопец. Очень следит за собой, пользуется помадой для волос и духами, всегда в чистом платье и особенно любит наводить глянец на свои щегольские сапоги.
Павел Смердяков не смеет быть на равной ноге ни с отцом, ни с братьями, а между тем считает себя ничуть не хуже, а даже сильнее, умнее, ловчее и Мити, и Алексея, и Федора Павловича. В нем удивительным образом сочетаются абсолютнейший прагматизм (черта европейская, по Достоевскому) и преданность глобальным мечтаниям, которые сводятся к жажде самоутверждения, причем не столько даже социального, сколько нравственного порядка. Стать сперва вровень, а затем морально и выше бар Карамазовых, унасекомить их и этим им отомстить за свое приниженное положение — вот желание Павла Федоровича. Автор характеризует его как человека, у которого «самолюбие необъятное, и притом самолюбие оскорбленное». Он чрезвычайно чистоплотен и даже брезглив в быту, а также цинично проницателен.
Впервые фамилия «Смердяков» появляется на полях романа «Подросток» (1874—1875 гг.). Собственно, Достоевский не сразу пришел к мысли сделать Смердякова убийцей Карамазова-старшего. Но в ходе работы над текстом образ бастарда Смердякова разросся и стал весьма значительным — ничуть не менее значительным, чем образ любого из братьев Карамазовых. Прототипом Лизаветы Смердящей — матери Смерядкова называют юродивую Аграфенушку из деревни Достоевских Дарового. Прототипом Смердякова отчасти стал мальчик из соседней деревни, любивший играть в священника, а также инспектор Жавер из высоко ценимого Достоевским романа В. Гюго «Отверженные» (1862 г.) — тот тоже подкидыш.
Среди амурных «подвигов» Федора Павловича был и такой: сумел он переспать из интереса и на спор даже с побирушкой, которую в городе иначе, как Смердящей, не называли. В урочный час Лизавета Смердящая родила в свинарнике Карамазовых младенца, которого воспитали слуги Федора Павловича. Получил он фамилию по прозвищу матери — Смердяков, а имя Павел. Еще в детстве Павлуша проявлял черты садистической, а впрочем, по-своему и незаурядной личности: любил вешать кошек, а потом служить по ним панихиду. Вырос он в человека отвратного, в существо столь мерзостное, что один из слуг говорит ему: «ты разве человек <…> ты не человек, ты из банной мокроты завелся, вот ты кто…». Смердяков страдает падучей — эпилепсией, первый припадок которой случился у него как реакция на наказание. При этом он умеет подделывать припадки. Смердяков сатанински горд и самолюбив. Одно время он учился в Москве на повара и стал довольно искусным в этом деле, что весьма устраивает эпикурейца Федора Павловича. Идеалы его вполне западнические и буржуазные — поэтому он внутренне очень понимает и сходится с Иваном, тоже в концепции романа европейцем, «западником». Оба они заядлые индивидуалисты и понимают друг друга подсознательно, с полуслова. Собственно, идея убить старика Карамазова приходит в голову именно Ивану, он же эту идею и обосновывает философски. Смердяков ее только осуществляет. Рассудил он при этом так: если отец женится на Грушеньке, она станет основной наследницей Карамазова. Но если не успеет, то наследство в сто тысяч (на современные деньги минимум ок. 80 млн руб.) достанется его сыновьям. Если сделать дело так, что в убийстве обвинят Дмитрия, такого буйного и на ножах с Федором Павловичем, то он выбывает из наследников, и тогда Иван и Алексей получают по пятьдесят тысяч. Иван осуществляет свою мечту о независимом и безбедном существовании и в благодарность за это награждает Смердякова, признает его ровней, братом. А это жизненно важно для самолюбия Павла. Перед смертью он уличает Ивана Карамазова: «Вы, пожалуй, и сами очень желали тогда смерти родителя вашего. Чтоб убить — это вы сами ни за что не могли-с, да и не хотели, а чтобы хотеть, чтобы другой кто убил, это вы хотели… Вы убили, вы главный убивец и есть, а я только вашим приспешником был». И возвращает три тысячи, которые он украл после убийства отца. Однако Иван хочет покаяться перед судом во время процесса Дмитрия. Иван и не думает признать Смердякова ровней себе. Гордыня Смердякова безгранична. Желая встать выше Ивана морально, Смердяков кончает с собой.
По замыслу автора, образ Смердякова — вполне памфлетный. Вот где Достоевский «продернул», не щадя, своих идейных противников западников и апологетов буржуазного образа мыслей, атеистов и всех тех, кто попирает религиозные и моральные ценности патриархального мира, носителей бациллы безудержного индивидуализма и гордыни! Однако нужен был именно гений Достоевского, чтобы карикатуру (по сути) сделать почти демоническим полнокровным, убедительным образом. Из слов Смердякова: «Я всю Россию ненавижу…» в 1890-е гг. родилось понятие «смердяковщина», то есть желание поражения своей Родине. Созвучным выражению Смердякова стало широко известное высказывание В. И. Новодворской: «Если бы США напали на Россию, для нас это было бы хорошо. Для России лучше быть штатом США».
Смердяков: «...может ли русский мужик против образованного человека чувство иметь? По необразованности своей он никакого чувства не может иметь <…> В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого... и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы дpyгие порядки-с. <…> Русский народ надо пороть-с…».