Главный герой романа Ф. М. Достоевского «Идиот» (1867—1869 гг.), впавший в нищету аристократ, больной эпилепсией, человек высочайшей духовной чистоты, христианский идеал автора.
«Идиот». Фрагмент аудиокниги. Читает Вячеслав Герасимов
Подкаст о персонаже. Читает Валерий Бондаренко
Лицо у Мышкина тонкое и приятное, но бесцветное, волосы слишком светлые, острая, как у Дон-Кихота, бородка. «Глаза его были большие, голубые и пристальные; во взгляде их было что-то тихое, но тяжелое, что-то полное того странного выражения, по которому некоторые угадывают с первого взгляда в субъекте падучую болезнь». Одет он при первом своем появлении слишком легко для промозглой питерской погоды. Впрочем, на свою одежду он вообще, кажется, внимания не обращает.
Мышкин обладает способностью к глубочайшей эмпатии (погружению в душу другого, сочувствием). Все это сразу чувствуют, это открывает ему чужие сердца, но ведь люди именно свои страдания и грехи ему открывают, что делает жизнь Мышкина мучительной. Он очень склонен к самопожертвованию, и это забвение себя ради другого автору, настойчиво проводившему в жизнь свое понимание христианского идеала, представляется высшей ценностью. В конце концов, и Христос, согласно церковной концепции, принес себя в жертву, искупая грехи людей. Достоевский специально «заземлил» образ Мышкина, сделав его больным. Так он объяснил читателю странности в характере своего героя (его гениальную способность провидеть события, «читать в сердцах») и его отъединенность от обыденного мира, от быта.
Если в предыдущем своем романе «Преступление и наказание» (1865—1866 гг.) Ф. М. Достоевский изобразил своего современника-индивидуалиста, бунтаря против грешного мира, то в романе «Идиот» писатель задался целью создать образ «положительно прекрасного человека», который обладает поразительной способностью сочувствия любому и вообще стремится жертвенно служить людям. Неслучайно при создании образа князя Мышкина автор ориентировался на образы Христа и Дон-Кихота. Какие-то и свои черты Достоевский передал Мышкину, кое-что взял от знакомого — известного благотворителя и чудака графа Г. А. Кушелева-Безбородко. Трудность задачи автор остро осознавал. Большое значение в романе имеют также персонажи второго плана, целая толпа разнообразных типов, большей частью деклассированных. Такая густая населенность здесь неслучайна. Достоевский называл пореформенные в России 1860-е гг. временем более важным для судеб страны, чем даже эпоха петровских реформ. В какой мере готова страна услышать Христову проповедь? Вот мысль, которая мучает Достоевского в этом романе. Именно к ним приходит князь-Христос в очередной раз с проповедью любви к ближнему. В романе широко использованы факты из судебной хроники того времени.
Противным дождливым ноябрьским днем в Санкт-Петербург приезжает бедно и нелепо легко по такой погоде одетый молодой человек лет 26-ти. Еще в поезде он знакомится с мрачным и агрессивным субъектом, купеческим сыном Парфеном Рогожиным. Тот откровенно потешается над странным, вроде не от мира сего соседом, но молодой человек в конце концов подкупает его удивительной своей незлобивостью и неподдельной доброжелательностью. Молодой человек — князь Лев Мышкин (само сочетание имени и фамилии его вызывает улыбку у каждого). Он представитель древнего обедневшего рода, страдает падучей (эпилепсией), несколько лет провел в Швейцарии, где лечился и жил среди простых крестьян. Парфен Рогожин увлекает этого курьезного для себя человека в свою компанию. В ней царит красавица Настасья Филипповна Барашкова — дворянская дочь, а ныне блистательная «камелия». Но еще до знакомства с ней Мышкин оказывается в доме генерала Епанчина, жена которого — родственница князя. Здесь Мышкина принимают весьма радушно, а он обращает внимание особенно на одну из дочерей генерала — гордую красавицу Аглаю. Хотя Мышкин часто ведет себя нелепо, хотя он по-детски наивен, но его душевная чистота и духовность увлекают Аглаю: молодые люди очевидно становятся неравнодушны друг к другу. Над Мышкиным часто подтрунивают, но самые разные люди тянутся к нему за сочувствием. Драматические события увлекают князя в свой вихрь, и в центре событий оказывается роковая красавица Настасья Филипповна. Князь — единственный, кто понимает всю меру ее страдания. Она сердце ему своей бедой «проколола». Настасья Филипповна готова своей гибелью отомстить судьбе за поруганную честь, за свою «обиду». Она сходится с Рогожиным, понимая, что тот ее убьет когда-нибудь из ревности, ведь и Настасья полюбила Мышкина. Желая спасти несчастную женщину и излечить ее от обиды на жизнь, «спасти и воскресить человека», Мышкин делает ей предложение. Это миг торжества Настасьи, но она понимает, что любит-то Мышкин все же Аглаю. И Настасья уезжает с Рогожиным — Мышкин понимает, что на верную смерть. Ночью он приходит в неуютный огромный дом Рогожина, идет с ним по темным комнатам. В одной из комнат лежит труп Настасьи Филипповны. Предчувствие Мышкина оправдалось. Теперь Рогожина ждет каторга. По-братски обнявшись, они проводят эту ночь у тела Настасьи Филипповны. Однако потрясение князя таково, что Мышкин впадает окончательно в глубокий идиотизм.
Широкой публикой роман был принят восторженно, несмотря даже на очевидные нападки автора на «нигилистов» — революционно и индивидуалистически настроенную молодежь. Наиболее объективно и полно оценил роман Достоевского М. Е. Салтыков-Щедрин. Он писал, что автор «Идиота» «вступает в область предвидений и предчувствий, которые составляют цель не непосредственных, а отдаленнейших исканий человечества». При этом в образах молодого поколения здесь он увидел «марионеток, сделанных руками, дрожащими от гнева». Л. Н. Толстой посетовал на то, что Достоевский сделал своего героя «больным» — возможно, его озадачило совпадение имени и отчества Мышкина с его собственными. Со временем стало ясно, что «Идиот» — один из главных романов и 19 столетия, и всего человечества.
«Красота спасет мир».
«Закон саморазрушения и закон самосохранения одинаково сильны в человечестве!»
«Дело в жизни, в одной жизни, — в открывании её, беспрерывном и вечном, а совсем не в открытии!»
«Слишком шумно и промышленно становится в человечестве, мало спокойствия духовного».
«Не из одного ведь тщеславия, не всё ведь от одних скверных тщеславных чувств происходят русские атеисты и русские иезуиты, а и из боли духовной, из жажды духовной, из тоски по высшему делу, по крепкому берегу, по родине, в которую веровать перестали, потому что никогда её и не знали!»
«Сострадание есть главный и, может быть, единственный закон бытия всего человечества».
«…через детей душа лечится».
«…рай на земле не легко достается; а вы всё-таки несколько на рай рассчитываете; рай — вещь трудная, князь, гораздо труднее, чем кажется вашему прекрасному сердцу».