Главный герой романа Ф. М. Достоевского «Подросток» (1874—1875 гг.), сын знатного барина Версилова и крепостной, 19-летний юноша, который открывает для себя всю сложность жизни.
Подкаст о персонаже. Читает Валерий Бондаренко.
Так как Аркадий здесь — рассказчик, мы мало знаем о его внешности. Один персонаж говорит, что здоровье «так и прыщет» с его лица, а Версилов отмечает краснощекость и открытый, честный вид сына. Он же отмечает: костюм на Аркаше приличный. В безденежье Аркадий учится экономно носить одежду и обувь, но оказавшись в свете, быстро привыкает к хорошей одежде и даже скорбит, что вынужден донашивать за Версиловым его роскошную енотовую шубу.
Аркадия отличает повышенная тревожность, ранимость, эмоциональная неустойчивость. Он все время в поиске, пытается укрыться в себе. Но люди, обстоятельства, собственная неуемная любознательность не дают ему сосредоточиться на себе, и решения (порой ошибочные) приходится принимать на ходу. Однако в целом Аркадий душевно чистый юноша, симпатичный всем персонажам романа, которых можно считать «положительными».
По сути, все великие романы Достоевского посвящены молодежи как будущему России. Приступая к новому роману в 1874 г., писатель замыслил создать образ молодого человека — не революционера-экстремиста (как в «Бесах»), не преступника по убеждению (как в «Преступлении и наказании»), не святого (как в «Идиоте»), а вполне обычного рядового юного своего современника. Он именно обычный, главный герой «Подростка», хотя внешний контур его судьбы в чем-то схож с контуром судьбы одного из самых отвратительных персонажей у Достоевского — Смердякова. Итак, молодой обычный человек, что ждет тебя на пороге взрослой жизни? Писатель создает роман с самым запутанным и порой малоправдоподобным сюжетом. «Вся идея романа, — писал автор, — это провести, что теперь беспорядок всеобщий… в обществе, в делах его, в руководящих идеях (которых по тому самому нет)».
А собственно, какой он уже «подросток», главный герой романа Аркадий Макарович Долгорукий?! Ему все 19 лет. «Подросток» он только в смысле небольшого пока душевного опыта. Впрочем, жизнь толчками и пинками загоняет в него этот самый «опыт», можно сказать, с момента рождения. Он — внебрачный сын знатного барина Андрея Петровича Версилова и крепостной. Растет Аркадий вдали от родителей, ему не устают напоминать: он — «бастард», он — «никто». Но Аркадий знает: его отец — человек замечательный (об этом все говорят). И понятное дело: «Я не знаю, ненавидел или любил я его, но он наполнял собою все мое будущее, все расчеты мои на жизнь». И вот Аркадий приезжает в Петербург знакомиться с отцом. Над Версиловым витает какая-то тайна, рой неясных, но тревожных и грязных слухов. «Версилов — вот что для меня было важно, вот для чего я приехал! Отвернулись от него все… Даже дети его (законные) сын и дочь… Впрочем, приглядываясь к нему во весь этот месяц, я видел высокомерного человека, которого не общество исключило из своего круга, а который скорее сам прогнал общество от себя…». Сюжет в «Подростке» закручен туго, разнообразно: тут и два компрометирующих письма, и «дело о наследстве», и любовное соперничество (причем Аркадий и Версилов, отец и сын, сталкиваются лбами у ног одной прекрасной женщины); здесь подлог, шантаж, обман, самоубийство, покушение на убийство и — скандалы, интриги, расправы… Криминальная хроника, а не роман! Но это внешняя канва событий, необходимая не только, чтобы удержать вниманье читателя, но и передать мутный «дух времени». Гораздо важней писателю (и его читателю) тайна души человеческой. И главная тайна заключена здесь в «отце» — в Андрее Петровиче Версилове. «Это — дворянин древнейшего рода и в то же время парижский коммунар. Он истинный поэт и любит Россию, но зато и отрицает ее вполне». Достоевскому позиция Версилова в целом чужда. Ему автор противопоставляет Макара Долгорукого — приемного отца Аркадия, бывшего крепостного, а ныне святого странника. В отличие от нервного и переусложненного Версилова Макар благостен и гармоничен — совершенно в соответствии с народным православием, дорогим сердцу писателя.
Однако вернемся к главному герою — к Аркадию. Ведь и у него в 19 лет есть своя тайная, но выстраданная идея! И эта идея — деньги. «Деньги, конечно, есть деспотическое могущество, но в то же время и высочайшее равенство, и в этом вся главная их сила. Деньги сравнивают все неравенства». «Идея Ротшильда», «стать Ротшильдом» — вот мечта Долгорукого. Но не для того, чтобы банально купаться в роскоши. Деньги ему нужны для обретения полной внутренней свободы: «Тайное сознание могущества нестерпимо приятнее явного господства». И все же какую дорогу в жизни выберет герой Достоевского? В романе представлено много путей: от религиозного подвижничества до почти революционного отношения к социальным проблемам (они суть завтрашние революционеры, члены «народнического» кружка одного из персонажей — Васина). Финал романа «открыт» — он полон тревоги, но и надежды…
Роман имел скромный успех у первых читателей. И. С. Тургенев брезгливо назвал его «больничной слякотью». Передовая критика усмотрела (довольно тенденциозно) нападки на молодое революционно настроенное поколение. Между тем «Подросток» глубже и тоньше тогдашних прямолинейных трактовок. Едва ли не главное противоречие эпохи заявлено здесь как противоречие между «срединной выгодой» и реализацией всей полноты личности. Первый путь ведет к обузданию индивидуализма во имя индивидуального нравственного совершенствования (в канонах православной веры, столь важной для Достоевского, — и это, ясное дело, религиозный путь) или путь социальной справедливости (уравнивающий и снижающий потребности людей путь «социализма», как его тогда понимал писатель). Реализация всей полноты личности без духовной (для Достоевского непременно и религиозной) составляющей ведет к безудержному индивидуализму, чреватому «войной всех против всех», «диким капитализмом». (Заметим, кстати, что по Версилову социализм есть явление «нравственного беспорядка», но и Андрей Петрович не может не признать его единственным «страстным убеждением» своего времени.)
«…деньги — это единственный путь, который приводит на первое место даже ничтожество».
«Нынешнее время — это время золотой средины и бесчувствия, страсти к невежеству, лени, неспособности к делу и потребности всего готового».
«Выскочи русский человек чуть-чуть из казённой, узаконенной обычаем колеи — и он сейчас же не знает, что делать».
«…Мне нужно лишь то, что приобретается могуществом и чего никак нельзя приобрести без могущества: это уединенное и спокойное сознание силы! Вот самое полное определение свободы, над которым так бьется мир! Свобода!»