От фр. Candide — «простосердечный», «наивный». Герой философской повести Ф. М. А. де Вольтера «Кандид, или Оптимизм». Образец простодушия и оптимистического взгляда на жизнь «всем смертям назло».
«С надеждой и юмором о безнадежности». Подкаст о персонаже. Читает Валерий Бондаренко.
Так как повесть философская, то и описанием внешности автор особенно не грузит читателя. На слово поверим ему, что юноша Кандид пригож собой и весьма вынослив, чтобы перетерпеть все выпавшие на его долю невзгоды.
С одной стороны, Кандид весьма простодушен (попросту наивный дурак), почему и попадает во всякие передряги, с другой — всегда сохраняет философский взгляд на несовершенный мир, и этот взгляд деятельно оптимистичен. Сообразно жанру и замыслу, Кандид — как бы непотопляемый биоробот, но он же и ревизор, который на своей шкуре должен испытать, каков он, этот «прекраснейший из миров».
Философская повесть об «оптимизме» возникла как дитя глубочайшего пессимизма, в который неутомимого насмешника и циника Вольтера погрузила действительность. В самом деле, на всех континентах бушевала тогда «самая первая (по времени) мировая» Семилетняя война (1756–1763 гг.). Чудовищное землетрясение 1 ноября 1755 года обратило в руины с массой жертв столицу Португалии Лиссабон. Во Франции после покушения на короля Людовика XV (5 января 1757 г.) начался вал гонений на все свободомыслящее. Исторический оптимизм просветителей, их вера в то, что в основе устройства мира лежит благое и просто разумное начало, были сильно поколеблены. Этот кризис и породил самый остроумный текст 18 века. Хотя персонажи повести довольно условны, но, возможно, прототипом Кандида послужил один молодой немец, с которым Вольтер познакомился во время своей эмиграции в Пруссию в начале 1750-х гг. В нем воплощались типичные, по мнению Вольтера, черты немецкого национального характера: «крайняя легковерность и сентиментальная простота». Из литературных предтеч образа можно назвать Симплициуса (герой романа Г. фон Гриммельсгаузена «Симплициссимус»), Гулливера Дж. Свифта и Телемака Ф. де Фенелона.
Кристально чистый сердцем юноша Кандид живет приживалом в нищем, но гордом замке немецкого барона Тундер-тен-Тронка. Все обитатели замка влачат жалкое существование, но твердо убеждены, что здесь — лучший уголок на Земле, ведь мудрый наставник Панглос (от древнегреч. «всезнайка») уверяет, что «все к лучшему в этом лучшем из миров», особенно если принять во внимание все причины и следствия. На беду дочка барона Кунигунда и Кандид влюбились друг в друга. «Барон Тундер-тен-Тронк…, уяснив себе причины и следствия, здоровым пинком вышвырнул Кандида из замка. Кунигунда упала в обморок; как только она очнулась, баронесса надавала ей пощечин; и было великое смятение в прекраснейшем и приятнейшем из всех возможных замков».
Героям (Кандиду, Кунигунде, Панглосу и ворчуну Мартену) предстоят дальние странствия (вплоть до Буэнос-Айреса и сказочной страны Эльдорадо!) и захватывающие, но каждый раз смертельно опасные приключения. Армейские шпицрутены и разбойничьи пистолеты, пики дикарей и изощренные пытки-казни со стороны «святой» инквизиции… Чего только не испытают Кандид и его друзья! И все-таки выживут. Нам обещан — и он сбудется! — благополучный конец, ведь лейтмотивом упрямо проходят через всю повесть слова Панглоса: «Все к лучшему в этом лучшем из миров». Здесь Вольтер продергивает (переиначив) положение философа Г. В. Лейбница, старшего своего современника, о том, что мир, который создал бог, вероятно, есть лучший из возможных миров. В ходе испытаний Кунигунда лишится своей красоты, но благородный Кандид женится на ней из сострадания. Все герои осядут в конце концов в окрестностях Стамбула и станут возделывать свой сад. Не праздно умствовать, а честно трудиться — вот в чем вся мудрость жизни.
Вольтер считал повесть несерьезной, литературной шуткой и даже открещивался от авторства, но она так ясно и остроумно выразила «дух эпохи» и зацепила главный жизненный нерв человечества (как выжить и жить в абсолютно враждебном каждому мире), что сразу стала международным бестселлером. Влияние и обаяние ее преодолели пространство и время. «След» Вольтеровой повести находят в «Капитанской дочке» А. С. Пушкина и в «Легенде о Великом инквизиторе» Ф. М. Достоевского («Братья Карамазовы»). С. Моэм перед написанием каждого своего произведения перечитывал «Кандида», называя его «эталоном ясности, грации и остроумия». «Кандид» повлиял на сатириков и мастеров «черного юмора» 20 и 21 вв.: Л.-Ф. Селина, Т. Пинчона, К. Воннегута, Е. И. Замятина (роман «Мы»), О. Хаксли («О дивный новый мир»), Дж. Оруэлла («1984»), С. Беккета («В ожидании Годо»).
Л. Бернстайн написал мюзикл «Кандид» (либретто автора пьесы «Лисички» Л. Хеллман) с арией Кунигунды, ставшей хитом.
«Будем работать без рассуждений… это единственное средство сделать жизнь сносною».
« — А все же, с какой целью был создан этот мир? — спросил Кандид.
— Чтобы постоянно бесить нас, — отвечал Мартен».