Герой повести А. И. Куприна «Поединок» (1902–1905 гг.), молодой подпоручик, тянущий лямку в заштатном городке, в дальнем гарнизоне и постепенно осознающий бессмысленность и бесчеловечность армейского уклада, в котором вынужден прозябать.
«Поединок». Фрагмент радиоспектакля. В роли Георгия Ромашова — Алексей Баталов.
«Он был среднего роста, худощав, и хотя довольно силен для своего сложения, но от большой застенчивости неловок». Ромашов носит очки — деталь, по тогдашним обывательским представлениям, делающая его слишком штатским и «либеральным».
Ромашов человек тонкой душевной организации, он единственный из офицеров думает о солдатах как о людях. Ему удается спасти от самоубийства затюканного рядового Хлебникова. Денщик Ромашова Гайнан на скудные солдатские копейки покупает доброму барину папиросы, когда тот совсем «на мели». Ромашов — и по-юношески романтичен: единственной ночи с любимой женщиной ему достаточно, чтобы отдать за нее жизнь.
Четыре года (1890–1894 гг.) юный А. И. Куприн, уже начинающий автор, прослужил подпоручиком в 46-м Днепровском пехотном полку в небольшом городке Проскурове (ныне город Хмельницкий на Западной Украине). Тягостные впечатления от полной муштры, грубости, жестокости армейской жизни, а также типы офицеров и солдат, ставшие яркими и типическими образами, легли в основу повести Куприна. Хотя писалась повесть порой с большими заминками и целых три года, публикация ее в 1905 году сделала Куприна знаменитым и сразу выдвинула его в ряд крупнейших русских писателей. Кстати, сам автор был не удовлетворен концовкой повести и хотел ее переделать — хотел и продолжить сюжет в новом романе, где главный герой-офицер ушел бы из армии и сделался бы бродягой. Но этим планам не удалось осуществиться. Повесть Куприн посвятил М. Горькому, от которого, по словам автора, в ней «все смелое и буйное».
Подпоручик Юрий Ромашов служит в дальнем городке, он пехотный подпоручик. Жизнь его достаточно серая: занятия с солдатами, которых он толком не знает, досуги с офицерами, пьяные, буйные и бессмысленные. Единственная отрада — провести вечер у Николаевых. Сам поручик Владимир Ефимыч Николаев — непроходимый тупица: третий год он готовится поступить в военную академию, но грызть гранит наук — явно ему не по зубам. А ведь это единственный способ вырваться из этой тягомотной уездной жизни, сделать карьеру. Это отлично понимает красивая, умная, способная его жена Александра Петровна, Шурочка, в которую Ромашов влюблен — трепетно и робко. Ромочка — так называет она своего обожателя. Но прежняя любовница Ромашова неуемная Раиса Александровна Петерсон (Петерсониха), уязвленная разрывом и ревностью, преследует Ромашова, а главное — забрасывает анонимками семью Николаевых, которые поэтому вынуждены отказать Ромочке от дому. Параллельно Куприн описал очень стабильный (невзирая на строй) мир русского казенного человека, который всецело зависит от государственной службы, ограничивает себя ее тесными рамками и вне ее просто социально беспомощен. Таковы офицеры в купринской повести. Кто-то в армейской среде чувствует себя как рыба в воде (как отличный гимнаст юный подпрапорщик Лбов); кто-то упивается властью над безропотными «нижними чинами» (капитан Слива); кто-то пытается всеми правдами и неправдами взлететь по социальной лестнице, оставаясь внутри системы (Владимир и Шурочка Николаевы). Но большинство влачит свои обязанности равнодушно, как барщину, опускаясь нравственно и физически. Ромашов проваливается на смотру, а затем спасает от самоубийства всеми затюканного солдатика Хлебникова. Теперь он по-другому видит своих солдат: Ромашов людей в них увидел. Система настолько могуча и жестока, что одного ума и таланта мало, чтобы сопротивляться ей. Тем удивительней, что ей бросает вызов Георгий (Юрий) Ромашов, мечтательный очкарик, желторотый юнец — «фендрик», по определению матерых строевиков (что-то вроде «ботан» в переводе на современный сленг). Он единственный, кто запрещает в своей полуроте рукоприкладство — и где, в замшелой провинциальной пехотной части, хотя строгий запрет на мордобитие в царской армии был наложен лишь в самом привилегированном лейб-гвардейском кавалергардском полку! Между тем подогреваемый анонимками конфликт между Николаевым и Ромашовым разрастается и приводит к открытому столкновению. Исходом должна стать дуэль. Ромашов вправе отказаться от нее и уйти из армии. Но накануне дуэли его навестила Шурочка и умолила не делать этого, ведь «пятно» от несостоявшейся дуэли ляжет и на ее мужа, что помешает его карьере. Это самый противоречивый и интересный характер здесь. Один из персонажей говорит о Шурочке Николаевой: «Пожалуй, она никогда никого не любила, кроме себя. В ней пропасть властолюбия, какая-то злая и гордая сила. И в то же время она — такая добрая, женственная, бесконечно милая. Точно в ней два человека: один — с сухим, эгоистическим умом, другой — с нежным и страстным сердцем». Именно ей суждено сыграть роковую роль в судьбе Ромашова. Ради любимой женщины он подставляется под пулю ее мужа и погибает.
Повесть как нельзя кстати «зашла» в русское общество. Только что отгремела позорная для России по результату война с Японией (1904–1905 гг.) и началась первая русская революция. Передовые силы встретили повесть, «обличающую» царских сатрапов, опору трона — армию, на «ура». Зато царский официоз прочно зачислил Куприна в недоброжелатели режима, так что некоторое время писатель находился фактически под домашним арестом. Офицерский дворянский корпус, этот становой хребет Российской империи, пришел в возмущение от честного текста так, что один из генералов обвинил автора в клевете на офицерство и в подрыве государственного строя. Овации и обструкции писателю в публичных местах следовали одна за другой. Один из бывших сослуживцев Куприна рвался вызвать его на дуэль, и только случайность этому помешала. Интересно, что в какой-то мере и «Поединок» повлиял на проведенные в русской армии 1910-х гг. реформы, которые несколько улучшили положение в ней.
По сути, автор рассматривает различные стратегии жизненного самоопределения в жесткой структуре, которая почти не оставляет человеку возможности для индивидуального выбора и отстаивания хотя бы внутренней независимости. Вещь всегда в России такая ведь актуальная!..
Ромашов: «Вот их сто человек в нашей роте. И каждый из них — человек с мыслями, с чувствами, со своим особенным характером, с житейским опытом, с личными привязанностями и антипатиями. Знаю ли я что-нибудь о них? Нет — ничего, кроме их физиономий… Серые, однообразные лица. Что я сделал, чтобы прикоснуться душой к их душам, своим Я к ихнему Я? — Ничего».
Шурочка: «Неужели я уж так неинтересна как человек и некрасива как женщина, чтобы мне всю жизнь киснуть в этой трущобе, в этом гадком местечке, которого нет ни на одной географической карте!»
Ромашов: «Каким образом может существовать сословие, которое в мирное время, не принося ни одной крошечки пользы, поедает чужой хлеб и чужое мясо, одевается в чужие одежды, живет в чужих домах, а в военное время идет бессмысленно убивать и калечить таких же людей, как они сами?»