Главный персонаж романа В. О. Пелевина «Generation «П» (1999 г.), выпускник Литературного института, который пытается встроиться в реалии новой капиталистической России 1990-х и в результате становится мужем древневавилонской богини богатства Иштар.
Подкаст о персонаже. Читает Валерий Бондаренко
О внешности Татарского мы почти ничего не знаем. Но его одежда и аксессуары выдают в нем делового человека из 90-х. Так, при вступлении на бизнес-стезю он получает от своего куратора в этом деле Морковина кое-что из «прикида», который со временем стал культовым и вошел в фольклор 90-х: «На следующий день Морковин приехал к Татарскому домой рано. Он привез с собой большой полиэтиленовый пакет ярко-желтого цвета. В пакете был бордовый пиджак из материала, похожего на шинельное сукно. На его нагрудном кармане посверкивал сложный герб, напоминающий эмблему с пачки “Мальборо”. Морковин сказал, что этот пиджак — клубный. Татарский не понял, но послушно надел. Еще Морковин достал из пакета пижонский блокнот в кожаной обложке, невероятно толстую ручку с надписью “Zoom” и пейджер — тогда они только появились в Москве».
Характер главного персонажа у Пелевина обычно не слишком разработан, дан контурно, через некоторые броские социальные значки, поскольку важен не сам герой, а то, что он видит и в чем участвует. Однако про Вавилена можно сказать, что в начале романа это рефлектирующий, тонкий молодой человек. Он стесняется вычурного имени, которое дал ему родитель — поклонник В. Аксенова и В. Ленина, и предпочитает представляться «Владимиром». Когда-то он начинал учебу в техническом вузе, но под впечатлением от поэзии Б. Пастернака перековался в гуманитарии и закончил Литературный институт. По ходу действия романа, все глубже погружаясь в реалии дикого российского капитализма 1990-х, Вавилен блекнет как личность, превращаясь в конце концов в свою цифровую копию, становится некой виртуальной функцией.
Это первый роман Пелевина, пришедший к читателю сразу в виде книги, без предварительной публикации в журнале. Текст обошелся без редакторской правки, что сказалось на нем не лучшим образом. При написании автор переиначил название романа Дугласа Коупленда «Generation X» (1991 г.) и фильма Грегга Араки «Поколение DOOM» (1995 г.).
Самое начало 90-х. Юный выпускник Лит. института Вавилен Татарский погружается в тайны новорожденного российского бизнеса. Он созидает рекламные слоганы для разных видов товара. Его задача — сделать иностранные бренды приемлемыми для отечественной ментальности. Самый громкий слоган, вышедший из головы Вавилена, звучит так: «Солидный господь для солидных господ». Параллельно Вавилена то чеченские базарные торгаши ставят на счетчик, то новорусский башлястый бандюжка заказывает ему за сутки выродить «национальную идею», ведь без нее пляжная обслуга на Лазурке бандюжку не уважает. Удивительным, мистическим образом Вавилен вылезает сухим и чистым из любой жизненной субстанции, делая даже карьеру. Сперва он оказывается в особом центре, где для «ботвы» (народа, не путать с деньгами!) снимается весь ТВ-видеоряд новостей. Главный принцип здесь: чтобы эмоции зрителя выгорали, а башка не грузилась. Дальше — больше, и Вавилен Татарский становится очередным супругом богини Иштар, воплощающей в себе саму идею золота, то есть все возможное золото всех времен и народов. Впрочем, это уже не живой прежний Вавилен Татарский, а его цифровая копия.
Если вместить в одно определение основные оценки критиков, то оно звучало б примерно так: «Generation «П» — это глубоко-попсово-низковысокохудожественно-безыдейно-философское плоско-виртуозное произведение, ознаменовавшее падение и безусловный триумф автора и его записного читателя (он же «офисный планктон»), а также пошлозубастая сатира на порядки постсоветской России, структуру архаичного религиозного мифа, постулаты монетаризма, примочки современных пиар-технологий и заморочки «общества потребления». Автор полагает, что трансформация нашего общества из социалистического в капиталистическое произошла с большими потерями: ценности обоих периодов слишком различны, и россияне 90-х оказались в ужасной мешанине идей и настроений, руководить которыми, их «выстраивать» призваны различные пиар-технологии и методы манипулирования общественным сознанием. Между древними способами «пудрить мозги» пиплу — религиозными символами и мифами — и современными средствами воздействия на сознание людей принципиальной разницы нет. Вот почему на вершине кучи из всяческих остроактуальных «мулек», «фишек» и «брендов» 90-х, широчайшим образом представленных в романе, вдруг появляются персонажи древних восточных верований.
«Поколение П» — это не только поколение пепси-колы, то есть первого поколения бывших граждан СССР, которому суждены искусы «общества потребления». Автор настойчиво тычет читателя в следы древнего божества П***ца. Пока эта пятипалая собака спит, все у нас вроде ОК, но когда просыпается, наступает очередной конец света. Таким образом, «поколение П» — это еще и «пропащее поколение». Впрочем, эсхатология Пелевина озорна до ернического неистовства. Масса острых и точных мыслей автора пошла в народ. О такой «пошлости» мечтает, наверно, любой писатель.
Образ Вавилена Татарского присутствует или упоминается и в ряде последующих текстов Пелевина, а сам роман стал культовым вопреки массе нареканий от критиков.
«Ты, Ваван, не ищи во всем символического значения, а то ведь найдешь. На свою голову».
«Антирусский заговор, безусловно, существует — проблема только в том, что в нем участвует все взрослое население России».
«СССР, который начали обновлять и улучшать примерно тогда же, когда Татарский решил сменить профессию, улучшился настолько, что перестал существовать».
«…стоило ли менять империю зла на банановую республику зла, которая импортирует бананы из Финляндии».
«Татарский знал (и даже писал об этом в какой-то концепции), что в области радикальной молодежной культуры ничто не продается так хорошо, как грамотно расфасованный и политически корректный бунт против мира…»
«Главная особенность российского экономического чуда состоит в том, что экономика опускается все глубже в жопу, в то время как бизнес развивается, крепнет и выходит на международную арену».
«…рекламируются не вещи, а простое человеческое счастье… человек идет в магазин не за вещами, а за счастьем, а его там не продают».