Один из главных персонажей романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина» (1872–1877 гг.), молодой помещик, озабоченный устройством своей семейной жизни и хозяйства, в определенной степени альтер эго автора.
Подкаст о персонаже. Читает Валерий Бондаренко.
Левин широкоплеч и лишен изящества светского человека, поэтому кажется себе неуклюжим и даже безобразным. Между тем Левин красивый молодой мужчина с кудрявой бородкой и умным серьезным лицом, он наделен недюжинной физической силой, с удовольствием предается охоте и тяжелой крестьянской работе. Угрюмость и доброта, сила и робость — эти качества в нем сочетаются трогательным образом. «Это было лицо Левина с насупленными бровями и мрачно уныло смотрящими из-под них добрыми глазами…»
Писатель наделил Левина рядом своих черт: духовной неуспокоенностью, жаждой истины, любовью к крестьянам, которые трогают его своей естественностью и набожностью, острой жаждой жизни и страхом смерти, сложным отношением к религии, склонностью к некоторому догматизму и чрезвычайной эмоциональностью, которая ведет его к чрезмерному самокопанию и комплексам, граничащим порой с мазохизмом. В сущности, Толстой всячески старается представить Левина симпатичным нам (сознательно или подсознательно), но некоторый ригоризм (категоричность, нетерпимость суждений) делает его, по сути, вряд ли таким уж приятным субъектом.
В романе «Анна Каренина» Толстой рассматривает «мысль семейную» в разных возможных вариантах. Это и семья рухнувшая (Анны и ее мужа), и несостоявшаяся (Анны и Вронского), и просто «несчастная», лишенная мира и гармонии (семейство Облонских). Рядом с ними семья Константина Левина и его жены Кити (урожденной княжны Щербацкой) должна бы назваться «счастливой», тем более что Левина и его супругу писатель в известной степени списывал с себя и С. А. Толстой (бури в доме Толстых разразятся несколько позже). Линия Левина далеко не всеми читателями и инсценировщиками рассматривается как значимая, часто ее опускают. Но для самого автора она была чрезвычайно важна: именно через Левина в роман вторгаются сложные вопросы русской жизни 1870-х гг., именно ему писатель доверяет их оценку, близкую толстовской, да и массу своих размышлений об истине, добре, боге, народе, предназначении человека и даже способах хозяйствования на земле.
32-летний помещик Константин Левин преимущественно живет в своих имениях. Он увлечен строительством новых отношений в пореформенной деревне. Его идеал — взаимовыгодное сотрудничество помещика и бывших крепостных в ведении хозяйства. В Москву Левин приехал, чтобы здесь, на всероссийской «ярмарке» дворянских невест, найти спутницу жизни. Собственно, и выбирать ему нечего: он довольно давно влюблен в княжну Кити Щербацкую, стройную блондинку с таким милым, детским выражением лица. Они знают друг друга с детства, они совсем как родные, но Китти отказывает Левину: она увлечена Алексеем Вронским. Да, она теряется и робеет перед этим изящным флигель-адьютантом и робость свою наивно считает вполне любовью. Отказ Кити Левин принимает смиренно: для него она — само совершенство, и он, терзаемый комплексами, «безобразный», конечно, не пара ей. Левин возвращается в свои имения. Отношения с крестьянами не ладятся: бывшие крепостные веками угнетения приучены видеть в любой инициативе помещика попытку обмануть и ограбить их. Не доверяют они и Левину. Он уезжает за границу, чтобы перенять передовые методы хозяйствования там. Любовь к Кити не угасла. А сама Кити между тем пережила тяжелый душевный кризис после «исчезновенья» Вронского (тот увлекся Анной Карениной). Душевные страдания сделали Кити глубже, серьезней. Она увлеклась моралью Евангелия, считает, что нужно приносить пользу другим, жить для них. Перспектива блестящей и беззаботной великосветской жизни уже не увлекает ее. И на повторное предложение Левина она отвечает согласием. Подготовка к свадьбе и сама церемония проходят в каком-то чаду. И вот начинается семейная жизнь четы Левиных. Конечно, Кити не находится на высоте духовных запросов мужа. Она приземленней, по-женски (особенно в мелочах быта) практичней. Но ее жизненная сила помогает Левину выходить из тяжелых душевных кризисов, заземляет его на реальные потребности жизни — семейной жизни, прежде всего. Рождение сына укрепляет этот союз, придает ему новый смысл, но не сразу. Довольно долго Левин не любит младенца, он ему неприятен — и тот чувствует это, болеет. И лишь когда Левин проникается сыном, его жизнью, ребенок идет на поправку. Семья Левиных с серьезными духовными запросами и несколько патриархальными установками ее главы и относительно скромным бытом противопоставлена внешне блестящей и комфортабельной, но «нечестной» (с точки зрения традиционной морали) и далекой от гармонии семье Анны и Вронского.
Духовные искания Левина и самый его образ, осмысление их шли в общем русле осмысления романа. «Всякая глава “Анны Карениной" подымала все общество на дыбы, и не было конца толкам, восторгам, и пересудам, и ссорам, как будто дело шло о вопросе, каждому лично близком» (А. А. Толстая). При этом консервативные круги нашли у Левина много близких им мыслей — в частности, о месте и позитивной роли дворянства в русской жизни, о ненужности перенимать опыт Запада и даже учить народ грамоте. Короче, славянофилы и почвенники приветствовали многие суждения Левина — и раздражали лагерь либералов и демократов.
«Без знания того, что я такое и зачем я здесь, нельзя жить».
«Какое право имел я думать, что она (Кити) захочет соединить свою жизнь с моею. Кто я? И что я? Ничтожный человек, никому и ни для кого не нужный».
«Если добро имеет причину, оно уже не добро; если оно имеет последствие — награду, оно тоже добро. Стало быть, добро вне цепи причин и следствий. И его-то я знаю, и все мы знаем. — Какое же может быть чудо больше этого?»
«Я освободился от обмана. Я узнал хозяина». (т. е. Бога)
«Любовь к женщине он не только не мог себе представить без брака, но он прежде представлял себе семью, а потом уже ту женщину, которая даст ему семью. Его понятия о женитьбе поэтому не были похожи на понятия большинства его знакомых, для которых женитьба была одним из многих общежитейских дел; для Левина это было главным делом жизни, от которого зависело все ее счастье».
«... Разговоры об урожае, найме рабочих и т. п., которые, Левин знал, принято считать чем-то очень низким, теперь для Левина казались одни важными. … В обоих случаях самые условия определены; но у нас теперь, когда все это переворотилось и только укладывается, вопрос о том, как уложатся эти условия, есть единственный важный вопрос в России».