Герои знаменитого романа Лонга (2 в. н. э.), юные пастух и пастушка, обретшие друг друга через испытания; античные Ромео и Джульетта, история которых, однако, завершается счастливо.
Дафнис: «Кудри у него были черные и густые, тело — загорелое, и можно было подумать, что тень от кудрей его делает смуглым… Когда же она (Хлоя. — В. Б.) стала омывать ему спину, то его нежное тело легко поддавалось руке, так что не раз она украдкой к своему прикасалася телу, желая узнать, какое нежнее». Хлоя: «…золотом кудри ее отливают и глаза у нее огромные, словно у телки, а лицо поистине молока его коз намного белей». Она одета в пятнистую шкуру лани — наряд вакханки, которую ей подарил взрослый пастух Доркон, ее воздыхатель.
Дафнис и Хлоя выросли в деревне, но получили по меркам этих мест некоторую шлифовку (грамотные). Они невинны и искренни, плотская любовь им долгое время не знакома, что, конечно, искусственное допущение автора. Дафнис умеет и отстоять свою любовь, вступив в спор и драку с соперником, хотя, конечно, и он, и Хлоя — гораздо более утонченные и изнеженные существа, чем могли быть реальные пастух и пастушка античности. Они — идеализированные характеры главных героев античного любовного романа, но пробуждение чувственной любви в обоих показано автором достаточно психологически тонко.
«Дафнис и Хлоя» — один из пяти дошедших до нас древнегреческих романов, самый знаменитый и впечатляющий до сих пор. Мы ничего, кроме имени, не знаем о его авторе, но опирался он на богатейшую литературную традицию. Еще Феокрит (3 в. до н. э.) в своих поэтических идиллиях описывал жизнь пастухов, которые живут в безмятежной гармонии с собой и природой — поэт противопоставлял их, неиспорченных детей натуры, порочным жителем города, имея в виду Александрию, главный космополитический «мегаполис» его времени. Традиция безмерного любования и идеализации простой жизни на лоне природы в античности прижилась, ей отдали дань и греческие, и римские авторы (например, П. Вергилий Марон в поэтическом цикле «Буколики»). Лонг пишет свой роман ритмизованной близкой к поэзии прозой, иногда переходя на стихи, и не скрывает, что сюжет и персонажи — плод его воображения, навеянные созерцанием картины, которую он увидел в пещере во время охоты. Текст полон литературных реминисценций, но не кажется искусственным, «литературщиной» благодаря блистательному языку, психологической правде и утонченному образному строю всей вещи. Значимы и имена главных героев. Дафнис — имя мифического сицилийского пастуха, поклявшегося не знать любви и умершего от неутоленной страсти к нимфе Наиде; по другому варианту мифа, он изменил своей невесте и был поражен слепотой. Существительное «хлоэ» означало «свежую зелень, молодые побеги».
На острове Лесбос в окрестностях города Митилены один пастух нашел младенца в богатых пеленках. Пастух усыновил его, дал ему имя Дафнис и вырастил. Спустя два года другой пастух нашел другого младенца и тоже в богатых пеленках. Это была девочка, он удочерил ее и назвал Хлоей. Ясно, что дети пастухов в те времена также становились пастухами. И вот в пятнадцать лет Дафнис становится козопасом, а 13-летняя Хлоя пасет кротких овец. Вчерашние дети, они постепенно входят в возраст любви. Однажды Хлоя увидела наготу Дафниса — и ею овладели чувства, которых раньше она не испытывала. Дафнис случайно с Хлоей поцеловался — и тоже смутились чувства его: «Дух у меня захватило, сердце выскочить хочет, тает душа, и все же опять хочу я ее поцелуя: уж не зелье ли какое было на Хлоиных губах?» Плотское влечение, еще не понятное им и пугающее обоих, сочетается с огромной душевной нежностью и привязанностью друг к другу. Что может помешать им стать счастливыми? А очень многое! На красоту и Хлои, и Дафниса покушаются поклонники и поклонницы. Так, местная красотка Ликэнион соблазняет Дафниса и пугает его тем, что бедной Хлое будет больно, если он нарушит ее девственность. Разве может Дафнис допустить, чтобы Хлоя страдала?.. Тут и грозные внешние силы не дремлют: то Дафнис попадает в плен к пиратам, то богатые городские бездельники похищают Хлою. К тому же Дафнис — раб, и судьба его зависит от воли господина. К счастью, вовремя выясняется, что Дафнис и Хлоя — дети богатых и знатных родителей. И все переживания, приключения, треволнения завершатся, конечно, счастливой свадьбой.
Популярный в античное время, роман Лонга был прочно забыт в Средние века. Слава вернулась к нему в эпоху Возрождения, когда ряд первоклассных авторов создает шедевры, навеянные духом древнего романа. Влияние книги Лонга испытали на себе Я. Саннадзаро и М. Сервантес, У. Шекспир и Ф. Сидни. Общий для этих произведений пафос — все они как бы являются грезой о мифическом «золотом веке» человечества. Они реабилитируют и воспевают любовное влечение и утонченную чувственность, проникнуты гуманистическим пафосом раскрепощения чувств и плоти. Самый знаменитый пасторальный роман нового времени — «Астрея» О. д’Юрфе (1607–1628 гг.), которая стала моделью галантной любви для аристократического общества всей Европы. Крайне высоко оценил роман Лонга И. В. Гете: «Поэма “Дафнис и Хлоя” так хороша, что в наши скверные времена нельзя не сохранить в себе производимого ею впечатления, и, перечитывая ее, изумляешься снова. Какой вкус, какая полнота и нежность чувства!..» Гете советовал перечитывать этот роман каждый год, но считал, что адекватно передать дух и красоту античного подлинника может только перевод на звучный и красочный старофранцузский язык.
Сюжет романа Лонга вдохновил также многих художников, скульпторов и композиторов. Самое известное музыкальное воплощение сюжета — балет М. Равеля «Дафнис и Хлоя» (1909 г.).
На русском языке классическим считается перевод С. П. Кондратьева (1935 г.).
«То было начало весны, и все цветы расцвели — в лесах, в лугах, на горах. Уже воздух был полон жужжанием пчел, птицы звонко пели, прыгали, резвясь, рожденные недавно козлята и ягнята. Барашки скакали но холмам, пчелы жужжали в лугах, и птицы пеньем своим оглашали густые заросли. И так как все вокруг охвачено было радостью и весельем, Дафнис и Хлоя, юные, нежные, стали сами подражать тому, что слышали, тому, что видели: слыша пение птиц, сами пели; глядя, как прыгают овцы, и сами легко скакали; пчелам подражая, цветы собирали и на грудь за одежду себе их кидали или, веночки сплетая, их нимфам в дар посвящали».
«Что с ней случилось, девочка милая не знала, ведь выросла она в деревне и ни разу ни от кого не слыхала даже слова “любовь”. Томилась ее душа, взоры рассеянно скользили, и только и говорила она что о Дафнисе: “…Дафнис красив, но красивы и цветы, прекрасно звучит его свирель, но прекрасно ноют и соловьи, а ведь о них я вовсе не думаю. О, если б сама я стала его свирелью, чтобы дыханье его в меня входило, или козочкой, чтобы пас он меня”».
«А Дафнис и Хлоя легли на ложе нагие, друг друга обняли, целовались и бессонную ночь провели, — меньше спали, чем совы ночные. И все совершил Дафнис, чему научила его Ликэнион. И лишь тогда впервые поняла Хлоя, что все, чем в лесу они занимались, были всего только шутки пастушьи».